«Царская невеста» в Екатеринбурге. Дайджест прессы
Сегодня мы предлагаем вниманию наших читателей дайджест прессы на последнюю премьеру Екатеринбургского театра оперы и балета, состоявшуюся в конце ноября сего года, - оперу Н. А. Римского-Корсакова «Царская невеста».
Счастливый вечер Марфы
Сегодня вечером в екатеринбургском Театре оперы и балета вновь звучит «Царская невеста», поставленная в содружестве с Большим театром (режиссёр Михаил Панджавидзе). На премьере и 25 ноября, когда постановку представляли театральной общественности и журналистам, за пультом был дирижёр Павел Клиничев, тоже из Большого. И декорации те же, что воспроизведены по эскизам академика Фёдора Федоровского его дочерью Нонной Федоровской к постановке «Царской невесты» в столичном театре. А вот поют наши — хор, солисты, и великую музыку Николая Римского-Корсакова играет оркестр нашего театра.
…На сцене, среди празднично и тревожно «горящих» осенних деревьев, коротают по-летнему ясный вечер две подруги. Дуняша (Ксения Ковалевская) склонила голову на плечо Марфе (Наталья Карлова) и слушает её радостный рассказ о любви к жениху. Последние, безмятежные мгновения, чудесный лирический монолог сопрано. Счастливая невеста Марфа ещё не знает, что предрешена ей совсем другая участь: стать невестой грозного царя…
Сегодняшняя премьера в академическом Театре оперы и балета «Царская невеста» — из тех значимых постановок, что вошли в творческий план подготовки нашего театра к 100-летнему юбилею. Отмечать век Екатеринбургской Оперы мы будем в 2012 году, а вот знаменитой опере Николая Римского-Корсакова и первой её постановке уже в нынешнем году исполнилось 110 лет. Этой дате и посвятил спектакль будущий екатеринбургский юбиляр.
Увертюра оперы, исполненная оркестром театра под управлением дирижёра Павла Клиничева, сразу заставила вновь восхититься нестареющей музыкой, в которой сказано и предсказано всё, что произойдёт с героями вопреки их воле. Страстная и лирическая, дикая и вольная — темы любви, мечты, произвола, гибели, покаяния — до боли правдивая музыкальная картина страны и судеб её людей из века в век…
Режиссёр Михаил Панджавидзе стремился, чтобы екатеринбургские артисты не только выразительно и точно исполнили вокальные партии, но и по-актёрски ярко прожили на сцене эти драматические судьбы героев. Хрупко и зыбко кажущееся им близким счастье. Даже властью облечённый не может быть уверен, что сбудется его щедро оплаченное, что могущественный сегодня, он завтра не окажется в опале, а то и на дыбе. Грозное время тирана…
И вокально, и драматически интересным, на мой взгляд, получился образ Любаши в исполнении Надежды Бабинцевой. Здесь совпали и удивительной красоты её голос — меццо-сопрано, и способность актрисы передать страдания и неутолённую страсть отвергнутой любовницы, и незаурядная внешность. Под стать жестокому непредсказуемому тирану, которому служат и «под которым ходят», как под богом, опричники — Григорий Грязной (Юрий Девин) и Малюта Скуратов (Гарри Агаджанян)…
Накануне премьеры в театр пришло приветствие из Москвы — от генерального директора Большого театра Анатолия Иксанова. Ведь новая постановка «Царской невесты» — это новый результат творческого сотрудничества нашего театра и Большого театра России. В прошлом сезоне народная артистка СССР, балерина Большого театра, а ныне педагог, Людмила Семеняка поставила у нас «Жизель». Теперь содружество продолжилось оперой.
Екатерина Шакшина, Вечерний Екатеринбург
28 ноября 2009
Большой стиль «Царской невесты»
В преддверии своего 100-летия Екатеринбургский оперный театр, сделавший ставку на расширение и обновление русского классического репертуара, возвращает зрителям оперу Н. Римского-Корсакова «Царская невеста». Образно говоря, «Царская…» просто напрашивалась быть избранной в череду премьер нынешнего сезона: уж слишком много круглых дат, которые, что называется, обязывали. Во-первых, 110 лет со дня первой постановки «Царской невесты» осенью 1899 года (в Московском театре частной оперы С. Мамонтова). Во-вторых, пьеса Л. Мея, лёгшая в основу либретто, — тоже юбиляр: ей 160 лет. Наконец, «Царская невеста», впервые поставленная на екатеринбургской сцене в 1913 году, на сей раз десятая постановка этой оперы. Стало быть, опять же — юбилейная!
Словом, «Царская…» логично возникла в нынешних планах театра.
Но поскольку некоторые из возможных премьер сезона оговаривались в рамках Соглашения о партнёрстве Екатеринбургского оперного и Большого театров (с нынешнего сезона Большой — генеральный партнёр нашего театра), а один из пунктов Соглашения — «перенос» выдающихся спектаклей из репертуара Большого на уральскую сцену, то возникло решение: «перенесена» будет именно «Царская невеста». Не сам спектакль, разумеется, а декорации классической постановки 1966 года, которая в числе тщательно оберегаемых Большим театром раритетов и по нынешний день идёт на его сцене.
Спектакль, перенесённый из Большого в Екатеринбург, по сути, — историческая реликвия, образец «большого» русского оперного стиля. Автор декораций в постановке Большого — великий театральный художник Фёдор Федоровский. В своём творчестве он утверждал живописно-объёмный метод, позволявший средствами живописи «сложные архитектурные объёмы, построенные в несколько планов и ритмично связанные друг с другом, донести до зрителя как единое целое, создавая иллюзию реальности». Костюмы — по эскизам дочери Ф. Федоровского Нонны. И та же абсолютная иллюзия реальности. Живописной, сочной, объёмной. Достоверной! Эта потрясающая атмосфера сохранена и в спектакле Екатеринбургского оперного: специальная дорогая парча для пошива закупалась в Москве, в Церковной лавке; богатая ручная роспись и вышивка более чем семнадцатью тысячами жемчужин украсила костюмы не только солистов, но и артистов хора.
— Договор о сотрудничестве с нашим генеральным партнёром, — рассказывает директор Екатеринбургского оперного Андрей Шишкин, — дал нам возможность изучать материалы по спектаклю непосредственно в музее Большого театра: познакомиться с подлинниками эскизов самого Федоровского, сфотографировать их, запечатлеть всю цветовую гамму, все оттенки. Безусловно, возникали трудности. Дело в том, что размеры зеркала сцены Большого театра и нашего несоизмеримы. Пришлось пожертвовать некоторыми деталями. Но задача сохранить концепцию, идею, почерк художника, кажется, выполнена…
Всякий раз, в начале каждого из четырёх действий «Царской невесты», когда раздвигается занавес, в зале раздаются аплодисменты. Большинство зрителей либо никогда не слышали о Ф. Федоровском, либо впервые узнают о нём из театральной программки, но почерк художника таков, что не нуждается ни в каких искусствоведческих преамбулах. Его не надо «расшифровывать». Он потрясает каждого и увлекает мгновенно, подобно тому как с первого слова увлекает читателя большой стиль Толстого, Бальзака, Достоевского.
Однако концепция «переноса спектакля» касалась исключительно декораций, сценографии «Царской невесты». В предложенной художником почти полвека назад атмосфере, историческом антураже Московского царства режиссёр вправе был отстаивать собственное видение спектакля.
— Казалось бы, — говорит режиссёр-постановщик «Царской невесты» Михаил Панджавидзе, руководитель режиссёрской группы Большого театра, — при потрясающей музыке Римского-Корсакова, впечатляющих декорациях великого мастера Федоровского, при наличии красивых актёров и красивых голосов режиссёр нужен только для того, чтобы исполнителям не сталкиваться на сцене. Однако, как правило, помпезность, буйство красок, роскошь костюмов провоцируют артистов на то, что они сами превращаются в «детали», становясь частью живописной картинки. В результате теряется драматургия, а это как раз те мелочи, которые создают ощущение живой человеческой истории. Моя задача была отойти от оперных штампов, особенно когда они начинают выдаваться за традиции русского психологического театра. Мы хотели избавиться от этого «винегрета», постарались оживить лубочную эстетику, живописную декорацию, наполнить спектакль живыми человеческими взаимоотношениями. «Царская невеста» — опера, в которой заложена история страшных событий, эпоха Ивана Грозного, опричнина. Однако и по сегодняшний день «Царская…» актуальна. Из событий, происходящих в ней, впоследствии выросли Борис Годунов и великая смута, интервенция и подвиги Минина и Пожарского, Ивана Сусанина, воцарение на престол династии Романовых…
В основе оперы, как известно, — реальный исторический факт. С возвышением Московского царства в XVI веке изменился и обычай вступления в брак великих государей. Династические браки сменились новой традицией царского бракосочетания — невеста выбиралась из лучших девушек государства. В 1572 году в Александровской слободе проводились смотрины невест для Ивана Грозного. «Скучая вдовством, хотя и не целомудренным, он уже давно искал себе третьей супруги… Из всех городов свезли невест в Слободу, и знатных, и незнатных, числом более двух тысяч: каждую представляли ему особенно. Сперва он выбрал двадцать четыре, а после — двенадцать… долго сравнивал их в красоте, в приятностях, в уме; наконец, предпочёл всем Марфу Васильеву Собакину, дочь купца новгородского, — повествует о драматических событиях 1572 года Николай Карамзин в своей «Истории государства Российского». — Но царская невеста занемогла, начала худеть, сохнуть; сказали, что она испорчена злодеями, ненавистниками Иоаннова семейственного благополучия..».
Высокая мелодрама сопряжена в нынешней постановке «Царской невесты» с большой Историей. Царь Иван Грозный и верные псы-опричники не просто фон для драматических любовных взаимоотношений Марфы, Григория Грязнова и Любаши. Это действенная, определяющая человеческие судьбы сила. Власть чувств, обжигающих страстей страшна, но собственно власть — чудовищна, когда она беззаконна и безнаказанна. Об этом — спектакль.
— Я участвовал в постановке «Царской невесты» и в 1980-е годы, — рассказывает хормейстер-постановщик Валерий Копанев. — Тот спектакль был более академичный и спокойный в плане режиссуры. Нынешний, напротив, динамичен, как редко когда бывает. Интересен был сам процесс работы. Репетиции шли на большом подъёме, практически все заканчивались аплодисментами. Я работаю в театре, с небольшим перерывом, более десяти лет, но не помню, чтобы постановочной группе артисты аплодировали уже на репетициях…
Премьерные показы «Царской невесты», состоявшиеся в конце минувшей недели, были полностью, что называется, в руках постановочной группы Большого театра. За дирижёрским пультом — Павел Клиничев, за пультом в светоаппаратной — художник по свету Сергей Шевченко. И это был высочайший класс. Даже свет, традиционно воспринимающийся как прикладная составляющая спектакля, оказалось, может быть мощной выразительной силой, средством художественности. В декорациях одной сцены, при не изменяющейся мизансцене крупным планом — благодаря игре света — начинал вдруг работать дальний от авансцены эпизод или герой, отдельная деталь. Почти кинематографический приём, заставивший по-новому жить оперу с более чем вековой историей.
Однако спектакль — это прежде всего актёр на сцене. В столичной, Большого театра, «оправе и огранке» — уральские таланты, наши солисты и артисты хора. Сознательно не пишу пока о них (хотя они высоко оценены постановщиками). В «Царской невесте» — три состава исполнителей, практически равных по дарованию. И всё же каждый солист — своя «нота», свой нюанс, определяющий нередко и общее впечатление. Поэтому прежде чем оценивать спектакль, стоит увидеть всех — каждую Любашу, Марфу, каждого Григория Грязного и Ивана Грозного…
Ирина Клепикова, Областная газета
03 декабря 2009
«Царская невеста» раздвоилась
Совместная работа Екатеринбургского и Большого театров
Екатеринбургский театр оперы и балета представил первую премьеру сезона – оперу «Царская невеста» Римского-Корсакова. Партнером этой постановки стал ГАБТ, реализующий долгосрочную программу «Большой театр – России»: на екатеринбургскую сцену перенесена сценография Федора Федоровского из спектакля 1966 года.
Расширение и обновление русского классического репертуара – приоритетное направление в оперной политике Екатеринбургского театра оперы и балета. В компанию «Князя Игоря», «Снегурочки», «Евгения Онегина» и «Пиковой дамы» теперь влилась одна из самых захватывающих своей красотой опер Римского-Корсакова. Неожиданная идея переноса спектакля из Москвы была просчитана маркетинговой группой театра. Оказывается, в городе, известном своим прогрессивным отношением к современному искусству (вспомним хотя бы танцевальные эксперименты Татьяны Багановой), классика востребована на ура. Причем не только на уровне репертуара, но и реализации. Активное сотрудничество с Большим театром началось в 2008 году, когда в Екатеринбурге прошли гастроли балетной труппы. Очевидно, тогда же начались переговоры и о «долгосрочных» гастролях оперы. Первоначальной идеей был полный перенос спектакля Федоровского-Баратова – одного из немногих, что не оставили дожидаться открытия старой сцены, а взяли в репертуар новой. Для осуществления переноса обратились к режиссеру Михаилу Панджавидзе, уже имевшему опыт подобного рода: при его участии, в частности, была выполнена реконструкция «Бориса Годунова» перед лондонскими гастролями Большого. Но амбициозный режиссер, уже осуществивший несколько собственных постановок в Казани (одна из них – «Любовь поэта» – была выдвинута на «Золотую маску»), предложил оригинальный ход – новая постановка в старых декорациях.
За возобновление декораций отвечал художник Игорь Оганов. Он признается, что работа была не из легких: сцена в екатеринбургском театре слишком маленькая (11 на 7 против 18 на 10). Сама работа над декорациями и костюмами это еще и колоссальная школа для мастерских: 7 тыс. метров парчи (настоящей, софринской) для костюмов, ручная вышивка жемчугом – казалось, все это ушло вместе с «большим» стилем прошлого века.
Михаил Панджавидзе обещал живой и динамичный спектакль, и он на самом деле случился – во многом благодаря исполнителям. Неподдельная увлеченность певцов этой работой была заметна невооруженным глазом. Солисты (и особенно солистки) буквально вырывали друг у друга в творческой конкуренции право на первый состав. И он оказался на самом деле удачным. Центром спектакля стала Надежда Бабинцева в партии Любаши – страсть, горькое отчаяние и решительность были сыграны ею с мастерством драматической актрисы. Хорошую пару ей составила Елена Дементьева – против страдающей Любаши она создала образ легкой, игривой, искренней Марфы в первых действиях, но изнеможденной в последнем. Юрий Девин очень органичен в роли Грязного (как сказал кто-то из коллег, Любашу понять можно – есть за кого бороться). Колоритны были опричники, словно сошли со страниц книг Владимира Сорокина или из фильма «Царь» Лунгина.
Дирижер Большого театра Павел Клиничев в этом сезоне помимо «Царской невесты» участвует и в новой постановкой «Лебединого озера» (над ней работает Людмила Семеняка). К Новому году готовят оперу Хумпердинка «Гензель и Гретель» (нестандартное решение детской елки), а в марте ожидается премьера «Богемы» Пуччини – директор театра Андрей Шишкин в выборе репертуара ориентируется на главного дирижера театра итальянца Фабио Мастранжело, у которого белькантовый репертуар в крови.
В театре уже задумываются о праздновании 100-летия. Постановка «Царской невесты» – один из шагов в ходе подготовки юбилейного сезона. В отличие от столичных театров екатеринбургский не требует реконструкции, но руководство мечтает о новом оборудовании, чтобы можно было реализовывать самые смелые проекты.
Марина Гайкович, Независимая газета
07 декабря 2009
Уральская свадьба «Царской невесты»
Екатеринбургский театр оперы и балета отметил 110-летие со дня премьеры оперы Римского-Корсакова новой постановкой
Екатеринбургский государственный театр оперы и балета отметил 110-летие со дня премьеры оперы Римского-Корсакова "Царская невеста". Новую постановку по мотивам спектакля Большого театра России осуществили режиссер Михаил Панджавидзе, дирижер Павел Клиничев и художник Игорь Оганов.
Сотрудничество Екатеринбургского оперного с московскими коллегами началось год назад, когда по приглашению дирекции уральского театра Большой балет выступил в Екатеринбурге с гастролями. Успех акции побудил театры продолжить совместную работу. Зимой нынешнего года Людмила Семеняка поставила в Екатеринбурге "Жизель", а с начала сезона Большой был объявлен генеральным партнером Екатеринбургского театра.
"Царская невеста" - новая совместная работа двух коллективов. Оформление Федора Федоровского к постановке 1966 года, идущей в Большом до сих пор, воспроизведено под руководством сотрудников мастерских Большого художника Игоря Оганова и мастера по изготовлению костюмов Елены Меркуровой. Режиссер Михаил Панджавидзе и художник Сергей Шевченко выстроили в этом пространстве новое решение. Они усилили линию Малюты Скуратова и опричников, показали на сцене убийство Лыкова на музыку вступления к последнему действию, а также добавили движения чуть ли не в каждую мизансцену, стремясь всеми силами избежать статики.
Возможно, в деталях рисунок ролей со временем будет более тщательно "пригнан" к индивидуальности артистов. Однако и сейчас исполнение захватывает яркостью вокальных работ, убедительностью психологических переживаний и стройностью ансамбля. Павел Клиничев избежал поверхностных мелодраматических акцентов, предложив академически уравновешенную трактовку и постаравшись максимально выигрышно подать работы солистов.
Театр подготовил три равноценных состава, которых невозможно разделить на "первый" или "второй". Марфа Елены Дементьевой предстает нежной лирической героиней, напоминающей родственный ей в художественном мире Римского-Корсакова образ Снегурочки. Её светлый прозрачный голос легко воспаряет над земными страстями и угасает, когда эти страсти вторгаются в мир поэтических грез героини. В исполнении Натальи Карловой - обладательницы полнокровного лирико-драматического сопрано, Марфа выглядит равной соперницей Любаши, ставшей жертвой интриги, но отнюдь не сломленной как личность. Владимир Чеберяк наделяет Лыкова живостью и драматизмом в переживаниях за судьбу невесты. Надежда Бабинцева подчеркивает в образе Любаши прежде всего безграничную всепоглощающую любовь к Грязному. Именно стихия любви, а отнюдь не ревность и мстительность движет поступками героини, поэтому в каждом своем проявлении Любаша вызывает живейшее сочувствие. Благодаря Юрию Девину в роли Грязного сразу понятно, почему его герой вызывает столь незаурядные страсти. Девин мастерски соединяет образцовый академизм вокала с умением выразить состояние персонажа в интонационной нюансировке, прибегая к минимуму внешних актерских средств. Эта работа - образец эмоциональной выразительности, соединенной с истинным сценическим благородством.
Ярослав Седов, Российская газета
10 декабря 2009
Торжество «Царской невесты»
Екатеринбургский государственный театр оперы и балета в успешном сотрудничестве с Большим театром России показал новую постановку оперы Николая Римского-Корсакова "Царская невеста", приуроченную к 110-летию со дня первой премьеры. В Екатеринбургской опере "Царская невеста" впервые была поставлена в 1913 году, через год после открытия нынешнего здания, и различные ее версии постоянно сохранялись в репертуаре. Над постановками "Царской невесты" на уральской сцене работали ведущие мастера нашей сцены, среди которых были режиссеры А.Колосов, Л.Баратов, дирижеры А.Пазовский, Е.Колобов, балетмейстер И.Бельский. Нынешнее сценическое воплощение - десятая постановка на екатеринбургской сцене. Она осуществлена в продолжение сотрудничества труппы с Большим театром, который с нынешнего сезона объявлен генеральным партнером своего уральского коллеги.
В новой версии "Царской невесты" в основе сценографического решения спектакля - декорации, воспроизведенные по эскизам легендарного Федора Федоровского к постановке Большого театра 1966 года. Работой по восстановлению руководил Игорь Оганов. Художник с двадцатилетним стажем работы в мастерских Большого. Изготовлением костюмов по эскизам Федоровского руководила столь же опытный мастер Большого театра Елена Меркурова. Художник по свету - Сергей Шевченко. Постановочная группа мастерски преодолела различия в параметрах двух сцен (екатеринбургская почти вдвое меньше, чем в Большом), создав захватывающее зрелище, в которое режиссер Михаил Панджавидзе нашел возможность вписать новые мизансцены.
Создателям спектакля удалось передать ощущение поэтического порыва и задушевности, питавшей эстетические искания абрамцевского кружка, в плодотворной среде которого родилась опера "Царская невеста". В этих поисках предлагался новый для своей эпохи взгляд на русскую старину, воссоздаваемую не столько в предметной подлинности, сколько в романтической тоске по ее утраченной, во многом мифологизируемой гармонии.
Федоровскому было 16 лет, когда в Частной опере Мамонтова состоялась премьера "Царской невесты", оформленной его будущим учителем Врубелем. В декорациях Федоровского 1966 года есть не только отголоски врубелевского стиля - экспрессивный широкий мазок и мощная энергетика, придающая реалистичным деталям символическое измерение. В них "Царская невеста" предстает почти как былинный сказ, где в полном соответствии с музыкальным мировоззрением Римского-Корсакова противоборствуют возвышенные поэтические стихии, персонифицированные Марфой и Лыковым, и земные страсти, олицетворенные Малютой, Грязным, Любашей.
Эта мера обобщения, укрупняющая характеры персонажей до уровня символов, позволяющая осмыслить человеческие страсти как движущие силы мироздания, позволяет опере находить отклик у современного зрителя. Режиссер Михаил Панджавидзе экспрессивно подчеркивает близость психологических переживаний героев прошлого нашим современникам.
Дирижер Павел Клиничев сосредоточился на максимально точном прочтении музыкального текста, стараясь передать тонкую напевную вязь инструментовки Римского-Корсакова.
Это различие подходов, местами диалогично противостоящее, придало спектаклю внутреннюю объемность, открыв возможность каждому артисту создать образ, открывающий стихию глубинной человеческой натуры и своей творческой индивидуальности. В исполнении Юрия Девина, мастера благородного, завораживающего вокала, Григорий Грязной, охваченный страстью к Марфе, стремясь к ней, как к заветной добыче, неподвластен самому себе. Александр Кульга в той же роли предстает неоднозначным рефлексирующим персонажем, полным лукавства, идущим к цели ценой лжи и коварства.
Иван Лыков - единственный в опере мужской образ, внутренняя лучезарность которого изящно передана лирическими, светлыми интонациями Владимира Чеберяка.
Марфа (Елена Дементьева) - романтическая героиня, безумие которой - результат столкновения ее безмятежного мироощущения с противоречащими ему реалиями, сломавшими ее, как нежный цветок. Ее образ в последней сцене по стилистике ближе не к гармонично-сказочной эстетике абрамцевского кружка, а к надрывной мистике русского модерна. В другом составе Марфа (Ирина Боженко) - сильная натура, не уступающая Любаше в ощущении гармонии и полноты жизни. Безумие ее Марфы в последней сцене близко к экстазу в своей эмоциональной интровертной сосредоточенности. Над безумием низменных человеческих страстей, убивших возлюбленного и Марфу, как победа света - ее последняя музыкальная фраза, которая звучит как прощение своих врагов и молитвенное прошение.
Любаша в исполнении Надежды Бабинцевой - образ многогранный, соединяющий все краски женского темперамента от нежной лирики до исступленной ревности. Певица захватывает зал искренностью и убедительностью переживаний, а также мастерством и культурой исполнения трудной партии, особенно в Песне первого акта a cappella. Бабинцева наиболее ярко проявляет качества, в той или иной мере свойственные всем исполнителям: сочетание ярких вокальных данных, актерской школы и опоры на традиции, позволяющие всему составу выглядеть единым ансамблем.
Малюта Скуратов (Гарри Агаджанян), немец Бомелий (Виталий Петров), купец Собакин (Андрей Решетников), Домна Сабурова (Екатерина Нейжмак и Ирина Заруцкая) - ни один образ не затерялся, и каждый артист вносит свою краску в создание общего сценического и вокального ансамбля. Это впечатление усиливает хор, звучание которого мастерски выстроено Валерием Копаневым. Некоторая избыточность общей внешней режиссерской сценической экспрессии гармонизируется общей музыкальной культурой спектакля, выстроенной П.Клиничевым.
В екатеринбургской постановке хотелось бы видеть больше вкуса и точности в деталях бутафории и костюмов, поскольку многие из них сейчас выпадают из стилистики сценографии Федоровского. Однако частные недочеты не мешают главному: ощущению правды происходящего на сцене, возникающей от самоотверженной, искренней увлеченности участников своими персонажами. Три премьерных состава, каждый из которых звучит как главный - и все собственными творческими силами, без приглашенных солистов. Новая "Царская невеста" - важный шаг театра на пути к его 100-летию и серьезный этап подготовки к работе над главной оперой русского репертуара - "Борисом Годуновым". Ориентируясь на отечественную оперу как главную творческую составляющую нынешнего репертуара, театр в полной мере отвечает творческим ожиданиям екатеринбургской публики.
Екатеринбургская премьера прошла с ошеломляющим зрительским успехом, суть которого не только в аншлагах и ажиотажном спросе на все объявленные представления. Главное в том, что сегодня о ней можно сказать то же, что написали "Московские ведомости" ровно 110 лет назад о премьере в опере Мамонтова: "Представление обратилось в национальное музыкальное торжество".
Юлия Лидова, газета "КУЛЬТУРА"
17 декабря 2009