Любимица публики
Драма Л. Мея «Царская невеста» впервые привлекла внимание Римского-Корсакова в 1860-е годы. «У меня, - говорит Римский-Корсаков, - всегда так бывает с сюжетами: я долго к ним присматриваюсь… О «Царской невесте» я еще до «Псковитянки» подумывал». Но лишь через тридцать с лишним лет юношеский замысел был осуществлен Римским-Корсаковым: весной 1898 года он начал сочинять оперу «Царская невеста», написав ее либретто при участии своего бывшего ученика И. Ф. Тюменева. Сочинение «Царской невесты» шло, по словам композитора, «быстро и легко», что всегда служило у Римского-Корсакова верным признаком увлечения работой, хорошего творческого самочувствия. Летом опера была закончена в эскизах, а осенью – в оркестровой партитуре.
В «Царской невесте», как и в своей первой опере «Псковитянка», Римский-Корсаков обратился к эпохе Ивана Грозного (действие происходит в 1572 году в Александровской слободе, где подолгу жил Грозный). Но в «Царской невесте», в отличие от «Псковитянки», не описываются крупные исторические события. «Царская невеста» - историко-бытовая драма.
Основная идея оперы – трагедия женщины старой Руси. Эта трагедия развертывается на широком историческом фоне ярко и правдиво написанных картин русской жизни, в эпоху Грозного.
Сам царь Иван грозный не введен в число активных участников драмы. Римский-Корсаков лишь на один момент выводит Грозного на сцену: в молчаливой (Грозный не произносит ни слова) сцене с Марфой на улице. Но эта краткая встреча полна значения: это поворотный пункт в развитии драмы – Марфе суждено стать царской невестой. Римский-Корсаков подчеркивает значение этой сцены чисто симфоническими средствами: торжественно, сурово и грозно звучит в оркестре мелодия «Славы» - тема Грозного.
Широко показана опричнина. Опричники готовят очередную расправу над боярами, и народ с ужасом следит за пьяной толпой: «Кому-то плохо будет». Опричники пируют в тереме Грязного, прославляя Грозного: «Он грозен! Гроза сосну гнилую изломает, да целый бор дремучий оживит».
В «Царской невесте», как и в других операх Римского-Корсакова, великолепны массовые бытовые сцены – пляски и песни (в горнице Грязного, в доме Собакина). Но все бытовые сцены лишь оттеняют развертывающуюся перед зрителем драму. В центре действия – Марфа, трагедию которой Римский-Корсаков раскрывает с огромной художественной силой. Подлинной человечностью, глубокой задушевностью пленяет этот образ. По словам Л. Мея, автора пьесы, легшей в основу оперы, Марфа – «робкая, застенчивая девушка, покорная воле отчей, покорная своему жребию».
Цельному характеру Марфы противопоставлена сложная, противоречивая натура Любаши. Любаша отравила Марфу, и все же не в ней зритель видит виновника гибели Марфы. По существу и Любаша – сердечная, пламенно любящая русская девушка. Но жизнь изломала ее, и в порыве отчаяния она решается на преступление, расплачиваясь за него дорогой ценой – своей жизнью. Когда Грязной убивает Любашу, она говорит только: «Спасибо… Прямо в сердце». Римский-Корсаков и в Любаше видит жертву жестоких обычаев и нравов старой Руси. Любаша не мстительница, а страдающая женщина, горе которой раскрывается в ее песне о женской доле.
Марфе и Любаше противопоставлены Григорий Грязной и Елисей Бомелий – прямые виновники гибели Марфы, Любаши и Лыкова.
Сильный, резкий, с неукротимыми страстями Григорий, не задумываясь, совершает преступление. Однако Марфа, с ее душевной чистотой и кротостью, производит переворот в душе Григория: оказывается, что и он способен на горячую любовь – гибель Марфы вызывает у него искреннее, жгучее раскаяние.
Ни к каким хорошим чувствам не способен Бомелий. Ради выполнения своих желаний он готов на любое злодеяние. Бомелий в опере Римского-Корсакова – олицетворение зла.
Менее значительны по месту, занимаемому в драматургии оперы, и по участию в развитии событий остальные герои: Лыков, Собакин и другие действующие лица.
В обрисовке и основных, и второстепенных действующих лиц Римский-Корсаков пользуется прежде всего могучим выразительным средством – широкой, напевной мелодикой. Опора на народную песню, плавная кантилена – основа вокального стиля всех корсаковских опер. Но в «Царской невесте» - эти черты проявились с особой ясностью. «Стиль оперы, - говорит сам Римский-Корсаков, - певучий по преимуществу». Подлинных народных мелодий в «Царской невесте» нет (за исключением упомянутой песни «Слава»). Но есть великолепные песенные мелодии народного склада, созданные самим Римским-Корсаковым: песня Любаши «Снаряжай скорей, матушка», хор «Яр-хмель», песня опричников, величальная песня. Русские народнопесенные интонации звучат во всех лучших мелодиях оперы.
Исключительным мелодическим богатством отличается партия Марфы, и в особенности ее арии во втором и четвертом действиях. Во втором действии ария Марфы рисует светлый образ девушки, еще не знающей горя, радующейся предстоящему счастью. Ария четвертого действия имеет сложный драматургический замысел. Потерявшей представление об окружающем Марфе чудится, что она по-прежнему счастливая невеста Лыкова, что их ждут «златые венцы», а все произошедшее после царских смотрин кажется ей мучительным, страшным сном. В изумительной по красоте мелодии этой арии слиты и светлая мечтательность, и нежная ласка, и щемящая грусть.
Римский-Корсаков не отказывается в «Царской невесте» от обычной для него лейтмотивной системы, хотя здесь она не столь развита, как в других его операх, например, в «Садко» или в «Снегурочке».
С Грозным связаны два лейтмотива – оба величественно-торжественные: мелодия «Славы» и суровый мотив Грозного, заимствованный из оперы «Псковитянка». Важная роль отведена в музыкальной драматургии оперы этой мрачной и несколько торжественной теме (ею открывается первая сцена оперы – в горнице Грязного). Чрезвычайно выразителен лейтмотив Бомелия. Лаконичная, «ползучая», как будто сжавшаяся в комок мелодия раскрывает подлость, трусость и коварство лекаря. Редко кому удавалось с такой убедительностью показать в музыке низменные свойства человеческой натуры. Тема Бомелия появляется неоднократно и не только в его партии; она напоминает о преступлении Бомелия и в сцене отравления, когда Грязной всыпает порошок в стакан Марфы, и в рассказе Любаши – в последнем действии.
Главный лейтмотив Любаши – мелодия песни «Снаряжай скорей, матушка». Эта мелодия лежит в основе небольшого оркестрового интермеццо второго действия – Любаша, терзаемая ревностью, высматривает соперницу, заглядывая в окна дома Собакиных.
В музыкальной ткани оперы доминируют лейтмотивы сил, несущих несчастье. Этим подчеркивается трагическое содержание произведения.
Роль оркестра в «Царской невесте» не столь значительна, как в «Садко» или в «Сказке о царе Салтане». Но и в «Царской невесте» есть симфонические эпизоды высокой художественной ценности. Это прежде всего увертюра.
Оперные увертюры обычно строятся на темах оперы. Увертюра к «Царской невесте» - одно из немногих исключений: обе основные темы увертюры больше в опере не встречаются. Но связь между замыслом увертюры и идеей оперы ощущается ясно. Стремительная, тревожная главная тема, открывающая увертюру, говорит слушателю о предстоящей драме. Светлая певучая тема (побочная партия увертюры) рисует облик Марфы, еще не испытывающей тяжелых ударов судьбы. В небольшом заключении появляются две темы Марфы: из ее арий в четвертом и втором действиях.
Важная черта «Царской невесты» - широкое использование классических оперных форм: арий и ансамблей. В ансамблях «Царской невесты» цельность и стройность форм соединяются с индивидуализацией отдельных голосов, с четкой музыкальной характеристикой каждого из персонажей – участников ансамбля. Сам Римский-Корсаков, всегда строго оценивавший свои произведения, писал об ансамблях «Царской невесты»: «Полагают, что по певучести и изяществу самостоятельного голосоведения со времен Глинки подобных ансамблей еще не было».
Римский-Корсаков упоминает о Глинке не случайно. В конце 90-х годов Римский-Корсаков в беседах и в переписке с друзьями и учениками выступал пламенным защитником глинкинских традиций. В 90-е годы и в западноевропейской, и отчасти в русской музыке отчетливо дают себя знать упадочные модернистские тенденции. Римского-Корсакова возмущало это, по его словам, «ужасное направление». И в традициях Глинки: в народности музыки, в мелодизме – он справедливо видел ту силу, которая может и должна быть противопоставлена декадентству. Римский-Корсаков писал одному из своих друзей – музыкальному критику Кругликову: «Считаю, что в требованиях мелодичности, певучести и ширины певцы и большая публика правы… Чистая мелодия, шедшая от Моцарта, через Шопена и Глинку, жива и поныне и должна жить, без нее судьба музыки - декадентство».
«Царская невеста» с ее высокогуманной идеей, с глубоким и правдивым музыкальным раскрытием мыслей и чувств героев, с чудесными и напевными мелодиями, с мастерскими ансамблями – убедительное творческое выступление великого композитора в защиту народности и реализма против формалистических модернистских тенденций.
Первая постановка «Царской невесты» состоялась спустя год после завершения оперы – 22 октября 1899 года в Москве, в Русской частной опере (Мамонтовский театр). С этих пор опера прочно вошла в репертуар русских оперных театров, стала любимым произведением многочисленных зрителей и слушателей.
А. Соловцов
Иллюстрация:
К. Е. Маковский. "Выбор невесты царём Алексеем Михайловичем", 1887
03.08.2010